Автор: Это интервью я взял ещё год назад, но решил выложить только сейчас.
В то время я интересовался медициной, даже хотел стать психиатром, но обломался, узнав, что нужно учиться в меде овердохрена лет, причем не только психиатрии и сопутствующим дисциплинам. Но прежде чем обломаться, я поинтересовался у знакомой практикующей психологини, с которой мы учились в одной школе — где бы мне взять и найти реального, страшного и необычного психа, желательно больного шизофренией (как самой страшной и одновременно загадочной болезни), провести с ним пару бесед, попытаться составить психологический портрет, понять причины болезни, вообще увидеть, как она протекает.
Не буду посвящать в подробности поиска пациента, дабы не подставить мою знакомую и одного психиатра, пошедшего мне навстречу. Перейду к самой беседе.
У меня перед глазами больной параноидной шизофренией с тяжелейшими симптомами. На вид это обычный, ничем не примечательный молодой человек, со слегка экстравагантным видом — черные ботинки, черные штаны, черная, на вид шёлковая, рубаха, застегнутая на все пуговицы. Волосы русые, глаза серые. Имя — Максим (изменено).
Я включаю диктофон.
Несколько помявшись, я неожиданно для себя принимаю решение передать собеседнику право начать и развить беседу.
— Максим. Не стесняйтесь. Расскажите о себе немного вкратце, что я могу написать о Вас у себя в статье? Кто Вы, чем занимаетесь, чем знамениты, как попали под наблюдение врачей? Не стесняйтесь абсолютно ничего, Вас не будут сдерживать.
— (покашливает) Вы, наверное, мало чему поверите, я всё-таки в затруднении, что стоит говорить, а что нет..
— (прерывая) Максим. Давайте сразу договоримся и условимся. Вы — хороший материал для моего сайта, в статье будут присутствовать в большинстве только Ваши слова и мои коротенькие вопросы. Я не буду Вас критиковать, осуждать, унижать, поверьте. Также я обещаю Вам прямо после окончания разговора выложить три тысячи рублей. Прямо вот тут же. Также, после расшифровки записи и приведения статьи в нормальный вид, я дам её прочитать Вам. Если что-то не понравится — мы вместе постараемся это исправить.
— (улыбаясь) Это хорошо.
— Ну давайте, начните. Я повторю вопрос. Расскажите о себе немного вкратце, что я могу написать о Вас у себя в статье? Кто Вы, чем занимаетесь, чем знамениты, как попали под наблюдение врачей?
— Меня зовут Максим. Но это моё второе имя, первое моё имя и настоящее — Ванкар. Это имя с моей планеты Карнас, находящейся в Туманности Андромеды, чужой галактике, расположенной в двух миллионах световых лет от вашей галактики.
— А что же вы делаете в нашей галактике?
— Я пока не могу точно вспомнить все события, приведшие к тому, что я появился здесь. Одно точно — я инопланетянин. Меня вырастили в коконе, само собой, у меня не было родителей. Я был всего лишь одним из представителей нашего вида — андрианцев. Моё рождение и создание было запланировано в рамках ограниченной рождаемости населения. Знаете, наш народ, достигший с помощью наук физического бессмертия, оградил сам себя от перенаселения с помощью жестоких законов и строгого арифметического увеличение численности андрианцев. То есть, раз в год запланировано примерно 30 миллионов новых андрианцев, плюс дополнительная квота на погибших в войнах, в несчастных случаях.
— Почему именно 30 миллионов?
— Потому что в одном дне 86400 секунд, в одном году — 86400*365= 31 миллион 536 тысяч секунд.
— (смущенно) Почему именно так?
— Мне кажется что эта ваша планета (Земля) была специально выбрана для моей миссии. Миссия заключается в осмотре планеты, оценке её жителей, в составлении характеристики на правительства и оценке того, может ли эта планета присоединиться к межгалактическому союзу цивилизаций.
— Так инопланетных цивилизаций полно, оказывается?
— В общем, самих рас очень мало, всего 2-3, но вот самих цивилизаций, представленных одной и той же расой — навалом, буквально миллионы. Например, люди — они относятся к той же расе, что и андрианцы. Кстати говоря, эта раса самая многочисленная, населяющая множество планет Местной группы галактик.
— Так-так, мы прервались на количестве секунд в году и увеличении населения. Вы не объяснили, как связано количество секунд в нашем, земном году и скорость приращения населения… как Вы сказали? Андрианской цивилизации?
— Да, андрианской. Думаю, эти числа совпадают для успешного развития моей миссии на Земле.
— Какой миссии? Как эти числа могут повлиять на успех этой миссии?
— Понимаете… (молчит минуту, собираясь с духом) Моя миссия заключается не только в предварительном исследовании планеты, но и (в дальнейшем) в главной роли посредника между нашими мирами. Моя память была стёрта перед заселением сознания в это тело, но оставлены небольшие зацеплины — с чего-то я же решил, что я инопланетянин, что я представитель внеземной суперцивилизации, это же не просто так. Но, к сожалению, именно в сознании я не ощущал никаких воспоминаний о том, внеземном мире, именно поэтому я искал знаки в этом мире, указывающие на мою миссию. Такими знаками является практически всё — день, месяц и год моего рождения, количество секунд в году, названия государств, попадающие в мои руки книги, в которых я искал что-то знакомое… и я искал в этих знаках какое-то объяснение моей миссии… Сейчас продолжу (останавливается и вздыхает)
— Да-да, отдохните.
— Так. (собирается) Именно подбирая этим знакам понятное объяснение, я пришёл к выводу, что количество секунд в году вполне смахивает на что-то крупное — 30 миллионов не шутка. Чем-то крупным вполне может быть количество населения. Так как 30 миллионов секунд находится в каждом году, то значит именно каждый год население андрианской цивилизации увеличивается на 30 миллионов. В общем, для меня это почему-то очевидно. Ещё очень часто я могу видеть будущее во сне. Но как-то неизбирательно, то есть, я не могу просто заглянуть в завтрашний день и узнать, какие числа выпадут в лотерее или кто победит в футбольном матче, но часто ощущаю эффект дежавю при некоторых событиях в мире, например, при падении самолёта мне кажется что я уже видел это во сне со всеми подробностями. Иногда мне кажется, что у меня есть дар подправлять земную историю в правильном направлении, чтоб человечество не вымерло и не самоуничтожилось в войнах.
— Так что за миссия?
— Я же говорю — я буду посредником между земной и неземной цивилизациями. Мне дадут во власть огромные территории на Земле, где я буду править как император, показывая как именно нужно управлять государством, давая пример остальным жителям Земли.
— Когда Вы будете императором?
— Я не знаю, честно говоря. Возможно, мне придётся прождать всю жизнь.
— У Вас есть родители?
— Да. вы имеете в виду, тутошних, земных родителей?
— Да, их. Вот эти вот, земные родители, вы ощущаете к ним какие-то чувства? Вы их любите? Вы говорили им что они не настоящие родители?
— Мм.. нет, я им никогда не говорил прямо в лицо такого. Был момент, в детстве, когда на одном из первых приёмов у врача, меня психиатр спросил — считаю ли я этих родителей — своими? Я замешкался, и даже не знаю что ответил. По-моему я так и не сказал, что не считаю их своими настоящими родителями, потому что я их вроде как люблю и понимаю что таким ответом я могу их сильно огорчить, а мне этого не хочется. Всё-таки они растили меня много лет, вкладывали силы. Не знаю, я не смог тогда и не смогу, наверное, никогда такое им сказать. Может, из простой жалости к этим людям, а может, я их реально люблю как близких мне людей.
— Вы как-нибудь осознаете свою болезнь, и вообще, вы думаете, что вы больны?
— Я иногда размышляю об этом, знаете, я настолько пропитан идеями о своей миссии, что мне трудно назвать себя больным. Да, я иногда бредил, видел галлюцинации, но это никак не пересекалось с мыслями что я избранный, будущий правитель страны, инопланетный посланник… Я… (заикается) не могу признать себя больным, я могу лишь имитировать так называемую нормальную жизнь — иногда халтурить, учиться в школе, ходить в магазин. При этом не рассказывать о своих космических мыслях первому встречному. Если я признаю себя больным, а все мои идеи — лишь выдумкой, я просто (подбирает слова) свихнусь, на этот раз по-настоящему.
— У Вас были какие-нибудь галлюцинации?
— В детстве я видел растущую пальму у себя дома, причем осознавал что она ненастоящая, но я её видел, она словно стояла в параллельном мире, ствол её прорывался сквозь пол и крышу, её верхушка скрывалась далеко за крышей дома, но я её видел. Причем видел всегда на одном и том же месте. Потом, в подростковом возрасте она исчезла, больше никаких никогда галлюцинаций не видел.
— Ваши близкие, друзья, знают о вашей болезни?
— Родители знают. Больше никто ничего не знает, я ни о болезни не распространяюсь, ни о своих фантазиях и представлениях о внеземных цивилизациях. В общем, имитирую обычную жизнь обычного человека.
— Вы часто лежали в стационаре?
— Вроде три раза лежал, когда особенно плохо было.
— А как Вы ощущали это самое «плохо»?
— В один день наступил странный психоз. Психозом назвал это состояние мой врач, я с ним был согласен. Мне было очень страшно. В тот день я проснулся с твёрдым утверждением, что я нахожусь в древнем Китае, и меня доставили к императору. Я видел этого императора, разговаривал с ним о природе электричества, живописи… Император показывал мне непонятные приборы (это уже потом я понял что это были обычные бытовые мои же вещи), и старался объяснить что они не работают, потому что нет электричества. Я же, поняв, что тут нужно электричество, сходил обратно в свой мир не сходя с места, ага, захватил компьютерный UPS, принёс его императору Китая и запитал от него древнекитайские приборы. Затем речь перешла к обсуждению живописи. Я снимал со стен в своей квартире рамки с фотографиями, разбирал их и показывал императору. Наверное, штук десять разобрал. Потом родители, придя с утром работы, увидели дома кавардак и силой увезли меня в ПНД к врачу. В это время я думал что еду на карете к ещё какому-то императору. Наконец, мне поставили какой-то укол и я постепенно пришёл в себя. Знаете, было очень неприятно возвращаться из древнего Китая в палату с санитаром и медсестрой, держащей в руках ещё один шприц, осознавать что я бредил всё это время, осознавать себя реально больным. Это был самый ужасный день в моей жизни.
— Вы хорошо учились, работали? И кем?
В школе я учился средне, на одни тройки. После 9 классов я не учился нигде. Работал грузчиком несколько лет, но потом стало невыносимо тяжело работать. Теперь ничем не занимаюсь.
— Вы принимаете какие-нибудь таблетки?
— Психиатр какие-то прописал, но я не хочу их пить, разве что иногда принимаю антидепрессант амитриптилин — от него мне хорошо.
Прошёл год. На днях я навестил Максима у него дома. Недавно ему исполнилось 30 лет, и я хотел поздравить его с этой датой, узнать о его здоровье. Чтобы попасть к нему домой, я попросил прежнюю знакомую психологичку позвонить его родителям и попросить у них разрешения навестить Максима.
Я и моя знакомая (её зовут Наташа) после одобрения родителей Макса пришли к нему домой. Нас встретила мама, предложила чаю с пирожками, ну в общем, проявила типичную благожелательность, которую мне лениво описывать.
Заглянул я и в комнату Максима. Он лежал на диване в позе младенца, одетый в шорты и футболку, держа в руке смартфон, от которого не отрывался даже при звуках моего приветствия.
— Максим, как у тебя дела?
— Не знаю. (не отрываясь от смартфона)
— Не хочешь со мной поговорить? Или с Натальей Александровной, она тоже пришла, ты помнишь её?
— Помню. Нет.
— Ну ладно.
Бросаю последний взгляд на небритого молодого человека, его грустную маму, на пачки таблеток, лежащих возле монитора компьютера. Понимаю, что Максим живёт уже не в нашем мире.